Дайджест 25.12.

Новый номер вышел и у «Сеанса»: он посвящен взаимоотношениям кино и литературы, которые возрастом с само кино — и поэтому журнал вышел сдвоенным. Уже можно почитать текст Дарины Поликарповой о русской литературе в чужестранных руках:

«В „Машинисте“ (2003) Брэда Андерсона герой Кристиана Бейла — классический мономан, переживающий психотическое расстройство после побега с места преступления, — тоже, как водится, засыпает с Достоевским в руках. Но, что удивительно, с „Идиотом“. Наблюдая, как после полуночного чтения Тревор Резник навещает полицейский участок, заводит роман с проституткой и ссорится со старушкой-арендодательницей, сомневаешься, не ошибся ли режиссер с выбором романа. Но подобные случаи встречаются постоянно: будто мелькнувшая в кадре книга, написанная русским писателем, открывает портал в русскую литературу как таковую».

Джастин Лалиберти размышляет о том, насколько «детскими» были бёртоновские «Бэтмены», с их злодеями, которые вечно возбуждены и «лижут всё, что попадется на глаза (включая самих себя)».

«В 1992 году в выпуске программы NBC „Пристальный взгляд“ Фейт Дэниелс брала интервью у детей, которые смотрели „Бэтмен возвращается“. Один из них назвал фильм „нападением на детей“, а другой заметил: „Я никогда раньше так не боялся фильма“. Популярная рекламная кампания McDonald’s также подверглась критике за то, что заманивала детей на фильм, который для них не предназначался. Само собой возникает желание усмотреть здесь предвестие сатанинской паники 90-х: в этой логике зрители боялись, что супергерой в латексе и совместная кампания с фаст-фудом были нацелены на то, чтобы привить детям фетиш к коже и городскому террору. Но что больше всего впечатляет в сиквеле Бёртона спустя три десятка лет, так это то, насколько мощной и всепроникающей на самом деле является его извращенная сексуальность и сумасбродный ужас.

„Бэтмен“ Бёртона, в конечном счете, был фильмом о вигиланте из 70-х, обновленным под стать концу 80-х. Принс написал саундтрек, фильм был насыщен потрясающими спецэффектами — и основан на легендарной франшизе, которая привлекала внимание как взрослых, так и детей, а продавать ее можно силой одного только логотипа. Звезды становились несущественной деталью. Хотя Китон за год до того сотрудничал с Бёртоном на „Битлджусе“, это не было имя с афиш, и уж точно не имя звезды боевиков, популярных у детей. Однако его обывательские качества позволяли ему сыграть Брюса Уэйна лучше, чем его мускулистым коллегам. Летом 1989 года „Бэтмен“ оказался всем, чего хотели зрители. Даже Джин Шалит, всеобщий любимый капризный критик, назвал его „безудержным весельем“».

***

У Дэниела Лопатина был хороший год. Более известный как Oneohtrix Point Never, электронщик выпустил один из лучших альбомов года, Tranquilizer, а 25 декабря выходит его саундтрек к фильму «Марти Великолепный» Джоша Сэфди (Marty Supreme, 2025). Лопатин пообщался с Mubi о работе над картиной.

«NOTEBOOK: Вы сочинили музыку к „Марти Великолепному“ во время работы над Tranquilizer. На этом альбоме утраченные наборы звуков и сэмплов прошлого могут снова стать звуками будущего. Для вас есть взаимосвязь между тем, как ретро-музыка в „Марти Великолепном“ двигается вперед, а в Tranquilizer архивные материалы прошлого обретают футуристический подход?

ЛОПАТИН: Я думаю, что обе работы очень оптимистичны. Хотя направленность кажется асинхронной, они все же весьма похожи на меня. Tranquilizer напоминает археолога, наткнувшегося на звуковые руины. Внезапно возникает вопрос: действительно ли мы понимали, что это были за звуковые объекты? Существует предвзятое мнение о том, для чего предназначались эти банальные сэмплы — мы даже знаем, для чего они использовались технически, — но они развеялись, а мир тем временем изменился. Теперь есть один человек, который снова воспринимает их по-новому, в некотором смысле освобождая объекты от времени, от окаменелости, от замерзания. Это все равно, что снова вдохнуть в них жизнь. На мой взгляд, это оптимистично.

В случае с „Марти Великолепным“ мы видим, как в 1953 году молодой человек представляет себе свое будущее, которое можно описать только музыкой будущего. Это фильм о том периоде его жизни, который наступит, но еще не наступил. В этом смысле это музыкальная мечта, основанная на его жизненном опыте и многих вещах, которые все еще существуют только в его подсознании. Оптимизм, с которым он представляет свое собственное будущее, является для меня одним из величайших уроков фильма, и именно на это указывает моя музыка».

***

Подводят итоги и режиссеры. Каутер Бен Ханья, которая в этом году взяла венецианского Серебряного льва («Голос Хинд Раджаб» (Sawt Hind Rajab, 2025)), а в следующем может претендовать на «Оскар», рекомендует посмотреть «Президентский торт» (The President’s Cake, 2025) иракского постановщика Хасана Хади — хотя признается, что посмотрела также и телесериал DC про Пингвина:

«Думаю, что больше всего в нем меня привлек отказ героя испытывать эмоции. Мы живем в мире, где нам не нравится что-либо чувствовать, потому что это делает нас уязвимыми, и он является воплощением этого».

Корреспондент Cineticle Александр Ярин продолжает свои штудии кинематографа Хон Сан Су, теперь обращаясь к фильму «Что эта природа говорит тебе» (2025).

«Сразу заметим: в фильме представлены две метафизические категории, два измерения, сложно взаимодействующие друг с другом. И персонажи фильма действуют в силовом поле, образованном двумя полюсами — „разметки“ и „тумана“. Разметка, и это в фильме неоднократно подчёркнуто, является условием и остовом самого этого мира. Мир, в котором мы живём, размечен во всех своих измерениях. Обратим внимание, что и сам фильм размечен невесть откуда взявшимися номерами частей (глав?), которые ни о чём не говорят, кроме как о самих себе: мы размечаем!

Агентами „тумана“ выступают табачный дым, которым постоянно окутывают себя герои, и их избирательная слепота. Здесь неизбежна рифма с фильмом „В воде“. Если мир той картины был принципиально не размечен, размыт и растворен в импрессионистской зыбкости, то в „Природе“ эта зыбкость становится личной характеристикой протагониста — поэта, чьи очки чаще висят у него на груди, как орден, чем сидят на переносице. („Видеть всё немного размыто — это нормально для меня. Такая у меня странность“.)».

***

Линда Эрлих пообщалась с Хирокадзу Корээдой — о незыблемом и переменчивом в его методах, о проценте автобиографического в «Пешком-пешком» (Aruitemo aruitemo, 2008) и о влиянии диснеевской «Русалочки» на «Надувную куклу» (Kuki ningyo, 2009).

«ЛЭ: Я хотела бы спросить о детях в ваших фильмах. Они часто оказываются в трудных ситуациях. Как вы думаете, это отражает реальность современного общества? 

ХК: Я действительно так думаю. Но это будет трудно проанализировать. Я родился в 1962 году, уже после эпохи “сильных отцов”. В моем поколении было больше отцов, ориентированных на семью, но для меня все было по-другому. У меня не было “домашнего отца”, я рос в атмосфере отсутствия. Я думаю, что то же самое происходит и с современными детьми. Стремление возродить образ сильного отца — это попытка решить такие проблемы, как социальные беспорядки и непослушание в школе, которые возникли в связи с потерей влияния сильного отца. С другой стороны, я думаю, что важно посмотреть на то, как дети адаптировались к взрослению без сильного отцовского влияния. Я не думаю, что в будущем возродится старомодная идея семьи, управляемой сильным отцом (что предлагали такие люди, как бывший губернатор префектуры Исихара Синтаро). Но я думаю по-другому. Мне интересно исследовать, как дети растут и адаптируются после потери руководящего авторитета».

***

Адам Нэйман отмечает, что это был год фильмов о проблемной самоизоляции парочек:

«Скажите „стоп“, если слышали это раньше: Двое Влюбленных, которые официально Проходят Через Это, сбегают в Хижину в Лесу, чтобы во всем разобраться. В 2025 году вышла серия захватывающих, интимных триллеров о том, как упражнения в семейной терапии пошли наперекосяк. И „Крипер“ Осгуда Перкинса, и „Компаньон“ Дрю Хэнкока изображают волков в уютных свитерах из овечьей шерсти, которые сопровождают своих подружек в не совсем идеальных бегствах из общества. Тем временем „Одно целое“ Майкла Шенкса и „Умри, моя любовь“ Линн Рэмси вращаются вокруг супружеских пар, которые давно живут вместе и пытаются решить свои проблемы созависимости, устраиваясь поудобнее у черта на куличках. Концептуальные связи между этими фильмами настолько очевидны, что вы могли бы поменять местами их названия и актерский состав, не вызвав подозрений. В конце концов, если к наградному сезону выйдет фильм, в котором Дженнифер Лоуренс и Роберт Паттинсон громко совокупляются в лесу, и некому будет это увидеть, слышен ли будет звук?»

Операторский журнал Filmmaker щеголяет премиальным контентом: Оливер Лаше и Гаспар Ноэ поговорили про кино и музыку; здорово, что было кому это записать, печально, что доступ — только для обладателей «золотой камеры» премиального статуса. В отсутствие можно обратиться к интервью с монтажером «Простой случайности» Джафара Панахи (Yek tasadef sadeh, 2025). Амир Этминан вспоминает, как познакомился с Панахи, и взвешивает риски такого знакомства.

«Filmmaker: Прежде всего, поздравляю с прекрасным фильмом и большое спасибо за то, что нашли время поговорить. В целом, вы в безопасности? Повлиял ли на вас или ваших близких тюремный срок [Панахи]?

Амир Этминан: Этот приговор касается не фильма, а его показа на фестивалях. На данный момент, похоже, что мишенью стал только режиссер; у съемочной группы до сих пор не было никаких проблем. [На самом деле] я не могу сказать, что это не из-за фильма, потому что, похоже, проблемы произошли после того, как фильм начал вирусно распространяться в социальных сетях. Сейчас он целиком доступен в Telegram. Кроме того, в настоящее время я не живу в Иране.

...

Поскольку я присутствовал на площадке, [...] мне не нужно было смотреть на монтажный стол, чтобы принять решение. Мы должны забыть о голливудском стиле кинематографа, когда снимают фильм, кладут его на монтажный стол и дают время принять решение. Я пришел на съемочную площадку с 13-дюймовым MacBook Air, посредством которого мы сейчас разговариваем, и все сделал на нем. Не потому, что у меня не было чего-то другого, просто ситуация была очень щекотливой с точки зрения безопасности. Так что все монтажные решения принимались на съемочной площадке. Когда полиция пришла на съемочную площадку ближе к концу съемок, они не могли поверить, что этот маленький MacBook Air был тем оборудованием, которое я использовал для монтажа фильма. И не стали его изымать».

***

Журнал Film Comment пошел по третьему ряду итогов: Джина Телароли выбрала лучшие реставрации уходящего года. Роберт Дауни-старший, док о процессуальности смерти Майкла Ремера, «Арка» Шу Шуен Тонг (The Arch, 1968) и Эрих фон Штрогейм 95-летней выдержки — вот лишь кое-какие из лент, в которые вдохнули новую, цифровую жизнь. 

Что послушать и посмотреть?

Дмитрий Хаустов и Никита Немцев взялись за Джона Карпентера — почти трехчасовой подкаст, который можно посмотреть даже у елочки.

***

Еще в середине месяца у The Blueprint состоялась онлайн-премьера фильма «Каталюська ищет любовь» (2025) Анны Аун, ученицы Сергея Соловьева.

«Сергей Александрович Соловьев всегда говорил нам: „Снимайте про себя и про то, что вы чувствуете“. Работая над „Каталюськой“, я помнила об этих словах, и именно поэтому, мне кажется, фильм получился таким искренним. После просмотра многие говорили мне, что в нем чувствуется „дух Соловьева“».

***

Вечно подвижный, Le Cinéma Club делится полным метром Жана Руша «Мало-помалу» (Petit à petit, 1970).

«В этом фильме, снятом как продолжение его постановочного дебюта „Ягуар“ 1967 года, отец синема верите демонстрирует обратную этнографию, следуя за двумя бизнесменами из Нигера, которые отправляются в Париж, чтобы узнать больше о французской жизни и многонациональном корпоративизме».