«Шепот теней»: избранные работы Каору Тачибаны
Настоящая фамилия Каору Тачибана неизвестна. Известно, что он был музыкантом, но в Нью-Йорке познакомился с классическим американским авангардом. Вернувшись в Японию, он продолжил погружение в экспериментальное кино. Это движение сделало его одним из самых гипнотических японских режиссеров, в работах которого классические «приколы с пленкой» соединяются с чуткостью съемки и длинными однокадровыми планами.
Рассказать историю этого малоизвестного режиссера попытался Кендзи Ониши в письме заинтересованному куратору.
[Письмо Винсенту]
Да, это отличная идея! Но ситуация с режиссером, о котором вы говорите, довольно сложная... Как это ни прискорбно, но я не могу носиться почтовым голубем между Италией и Сибуей ради Каору Тачибаны – вам не стоит забывать об этом. Дело в том, что он настоящий упрямец, который не отвечает на телефонные звонки и не открывает электронные письма, и с ним невозможно связаться иначе, кроме как навестить лично в Харадзюку.
Тачибана... Его настоящая фамилия, кажется, была Судзуки? Сасаки? Должно быть, что-то такое. Даже среди японских кинематографистов почти нет тех, кто знал бы, как на самом деле зовут этого человека. Сейчас ему должно быть около 70, но точно неизвестно, когда он родился. Когда он стал заниматься кино, ему уже перевалило за 40 лет, так что, окруженный молодежью, он настаивал, что сам не знает дату своего рождения. В какой-то степени на этом строилась его собственная мифология.
Изначально Тачибану знали как музыканта. В конце 1970-х – начале 1980-х годов он был связан с течением Tokyo rockers, точкой притяжения которого был район Сибуя. Сама эта группа, кажется, не была популярной, но похоже, что она была связана с какими-то другими коммерчески успешными проектами. Середину 1980-х Тачибана провел в Америке. Поселившись в Нью-Йорке, он с головой погрузился в историю экспериментального кинематографа – кажется, это произошло благодаря ретроспективе американского андеграунда, показанной в МОМА. В этот период на него будто сошло озарение – он стал наведываться и в другие значимые места, вроде киноархива «Антология», но совсем скоро вернулся в Японию. Впервые столкнувшись с экспериментальным кино в Америке, Тачибана заинтересовался производством местных, японских авангардных фильмов. Так он поступил в Институт исследований кино при Image Forum.
Он присоединился к 17-му набору.
Плата за обучение – 235 000 йен.
Занятия класса А – по понедельникам и вторникам в 18:30.
К слову, в тот же год занятия в классе В (по средам и четвергам в 18:30) посещал я сам, и еще Курихара Миэ и Симада Юкиясу. Занятия в институте стали отправной точкой для Тачибаны как режиссера – с этого момента он стал не только смотреть кино, но и создавать его.
Все ранние работы Каору Тачибаны – это короткометражные фильмы, снятые в качестве домашних заданий для курсов, которые он посещал. Фильм Fresh – одна из таких работ, вариация на тему второго упражнения. Этот фильм выглядит очень целостным, как если бы его создал опытный режиссер; в нем также заметно влияние американского киноандеграунда, увиденного в Нью-Йорке. «Комната 205» – еще одна учебная работа, ответ на задание, выданное на летние каникулы. Съемки проходили в комнате, где тогда жил Тачибана: в одном из уголков Сибуи, в коммунальной квартире площадью 3,5 татами, с ежемесячной платой в 20 000 иен. Обращение к «Длине волны» Майкла Сноу в этой работе, кажется, было сознательным. «Время ворона, голос железа» – это дипломный проект Тачибаны. Показ этого фильма на выставке выпускных работ в Ёцуе стал историей: пленку должны были проявлять в Европе, но доставка запаздывала, так что материалы вернулись в Японию всего за пять дней до премьеры. Тачибана передал в кинотеатр пустой макет, и заменил его на настоящую версию фильма сразу перед показом. Преподававшие на курсе режиссеры – Каванака Нобухиро, Канаи Кацу и Судзуки Сироясу – в один голос говорили о том, что среди молодых студентов появился действительно экстраординарный человек, заслуживающий особого внимания.
Фильм «Время ворона, голос железа» – это отпечаток тернистого пути, пройденного Тачибаной для выработки собственного стиля. Неудивительно, что этот процесс был полон экспериментов и ошибок. В этом фильме была использована специальная версия звуковой пленки Kodachrome-40 длиной 200 футов [около 60 метров], рассчитанная на 11 минут беспрерывной съемки. Такая пленка не продавалась в Японии, так что мне самому пришлось заказать ее из-за границы и к тому же помочь Тачибане организовать проявку. Если смотреть фильм особенно внимательно, можно заметить всего две монтажные метки на ярко-красном экране. «Я совершенно не понимаю этот фильм, но я вижу, что тебя волнует нечто особенное, в тебе есть что-то свое. Почему бы тебе не походить сюда еще год и не продолжить заниматься кино?», – так Канаи Кацу, увидевший выпускную работу Тачибаны, подговорил его вновь поступить в Институт исследования кино. На следующий год он стал студентом 18-го набора.
Первой работой, снятой на втором году обучения, был фильм Tokimeki, Dokkin. Другие фрагменты, снятые на курсе – в частности, работы Green и «Аркадия» – были включены в поздние фильмы Тачибаны в качестве составных частей. Впоследствии они были собраны в киноальманахе под названием «Поля памяти: Пролог». «Звезда дальше ночи» – дипломный проект 18-го набора. Работа существовала в двух версиях: на первом показе Тачибана читал закадровый текст прямо из проекционной комнаты. Как всегда, фильм доделывался в последний момент перед дедлайном – может, поэтому, а может из-за сомнений режиссера (или его неуверенности?) он был перемонтирован и стал показываться как немое произведение. «Наполненный цветом» – последняя работа из тех, что были объединены в трилогию «Полей памяти», была создана уже после окончания курса.
Можно сказать, что творчество Каору Тачибаны прямо произрастает из системы институтов Image Forum – школы, кинотеатра и ежегодного фестиваля, посредством которых он впервые познакомился с японским киносообществом. Как я узнал позже, Тачибана посещал воркшоп по анимации у художника Аихары Нобухиро, и это событие также было частью летнего интенсива Image Forum. В фильме «Наполненный цветом» местами угадывается его влияние.
Работа «Клонированная хромосома» была создана примерно в то же время, и она относится к периоду одержимости Тачибаны покадровой съемкой. Материал для фильма был создан путем наклеивания тонкой 8 мм пленки поверх 16 мм; потом этот коллаж прожигался, плавился и окрашивался. Из-за небольшой исходной длины пленки (не более 100 футов [30 метров]) полученный материал легко помещался обратно в катушку, и его можно было демонстрировать на проекторе. Показы этого фильма были перформативными – его можно было остановить на середине, ускорить или пустить в обратном направлении.
Три фильма – «Время ворона, голос железа», «Звезда дальше ночи» и «Наполненный цветом» – были собраны в единую программу, став классической 90-минутной трилогией, известной как «Поля памяти». Но чему именно посвящены эти фильмы? О чем они? Что вообще появляется на экране? Мрачные, безмолвные кадры оставляют ощущение полного абсурда. Смотреть это кино настолько тяжело, что оно стало архивной редкостью – как и раньше, теперь его практически не показывают. Сам Тачибана никогда не выходил к экрану, чтобы объяснить происходящее, даже после мероприятий в Японии. Он не считал нужным много говорить, поэтому зрителям оставалось только уныло брести прочь, недоумевая из-за того, что они только что увидели. Похоже, именно на такой эффект и рассчитывал Тачибана: оставить зрителя прямиком перед тайной, о природе которой каждый должен был размышлять по-своему.
Последний показ работ Тачибаны состоялся в Асагае, кажется, в 2010 году. Этот трудный человек рассорился с командой Cinema Train, так что они больше никогда не проводили спецпоказы его фильмов. В то время многие работы Тачибаны так и не были возвращены владельцу, и они хранятся у меня самого уже более десяти лет.
Я думаю, чтобы получить настоящее наслаждение от искусства, или, как называет это Тачибана, чтобы пройтись по «полям памяти», нужны некоторые ориентиры. В случае работ Тачибаны таким ориентиром может служить предварительное знание его биографии. Хотя он просил меня никому не рассказывать об этом, я все равно хотел бы кое-чем поделиться с вами, Винсент, ведь вы тоже занимаетесь программой показов.
Мужчина средних лет, который появляется совершенно обнаженным в фильме «Время ворона, голос железа» – это отец Каору Тачибаны. Первый дубль был неудачным, так что сцену пришлось переснять спустя несколько дней. Всего на этот фильм было потрачено 3 катушки, или около 200 футов [60 метров], пленки, но материал одной из кассет почти не вошел в финальный монтаж. Хотя фильм называется «Время ворона, голос железа», Тачибана утверждает, что на пленке присутствует только вторая часть, «Голос железа», а первая никогда не была включена в основное повествование. Вообще, «Время ворона» – это название 30-минутного видео, однажды показанного Тачибаной на обсуждении в Image Forum. На этой пленке были засняты вороны, ранним утром роющиеся в мусорных мешках на улицах Сибуи. Тогда работу резко раскритиковали, но считается, что отсутствующая часть «Времени ворона, голоса железа» связана именно с этим материалом.
В «Звезде дальше ночи» обнаженной показана мать Тачибаны. Во время съемок этого фильма японское подразделение фирмы Kodak прекратило предоставлять услуги проявки 8 мм пленки. Примерно тогда же Тачибана перешел с пленки Super 8 на Fujica Single 8. Он снимал на Fujica ZC1000, универсальную камеру с байонетом C, позволяющим использовать сменные объективы, разработанные для зеркальных камер. Первая сцена фильма, в которой появляется изображение луны, была снята на 8 мм камеру, подключенную к телескопу, в условиях постоянной частоты кадров, а не методом покадровой анимации, как может показаться на первый взгляд. Кстати, в первоначальной версии фильма в финальном кадре, наоборот, использовалось микроскопическое изображение. Тачибана снял свою сперму и сопроводил это изображение закадровым текстом: кажется, он бормотал «Жизнь звезд... свет жизни...» или вроде того. Он сам решил вырезать эту сцену, так что, наверное, такой контраст оптики в конце концов показался ему неуместным.
В последней работе трилогии, фильме «Наполненный цветом», обнаженным предстает сам Тачибана – извивающееся во мраке голое тело принадлежит режиссеру. Чтобы достигнуть нужного эффекта, Тачибана экспериментировал с техникой съемки, используя камеру ZC1000 в абсолютно темной фотолаборатории. В начале фильма также появляется семейное фото – на нем изображен Тачибана и его родители в молодости.
«Время ворона, голос железа», «Звезда дальше ночи» и «Наполненный цветом» – это сильные визуальные высказывания, величественные семейные фильмы, снятые режиссером, которому на тот момент было уже за 40. Получается, Тачибана старше меня более, чем на 20 лет. Его воспоминания... я часто думаю, какие они? Какие впечатления детства оставили в его душе неизгладимые следы? Пусть пейзажи, которые он видел, и не были послевоенным пепелищем, но то поле памяти, которое стремится заполнить Тачибана, невероятно таинственно, и оно просто не может избежать вопросов о своем источнике.
Так, например, девушка в ципао, появляющаяся из-под сакуры в одном из фильмов трилогии, – это дочь младшего сокурсника Тачибаны по институту при Image Forum. Ее пригласили сыграть только в одном этом кадре. Я не проверял, было ли на ней подлинное платье той эпохи, но девушка, как оказалось, появлялась в образе молодой матери Тачибаны. Эта женщина еще жива – наверное, ей уже больше 100 лет? Она находится под опекой младшей дочери, которая намного моложе своего брата. К слову, до 14 лет Каору Тачибану воспитывали, как девушку: он носил женское платье и делал макияж. Его мать всегда хотела девочку, так что наряжала сына таким образом, пока не родила дочь. Конечно, он не был гомосексуалом, но все равно подвергался значительным притеснениям, начиная с раннего возраста. Его юность пришлась на мрачный период японского экономического чуда. Как видите, для понимания глубокой тьмы, лежащей в основе трилогии «Полей памяти», просто необходимо знать хотя бы немного деталей из биографии автора. Но никому не рассказывайте о том, что я здесь пишу! Я передаю это вам как совершенно секретную информацию! Единственные кинематографисты, знающие об этом – я, Кендзи Ониши, и Мидорикава Тамами!
Что ж, соблюдать обещания, данные художникам – это дело чести, но... Что остается, если нам разрешено только повторять бессмысленные строки, вырванные из несчастных программок его прошлых показов? В конце концов, он никогда не сможет узнать, как представили его фильмы на другом конце света... поэтому я оставляю это решение на ваше усмотрение.
Последний фильм, который вы упомянули – «Смотря сквозь тени тьмы». Он снят на 16 мм пленку в корпусе «Комаба» общежития Токийского университета незадолго до того, как здание снесли. Эта работа Тачибаны, сосредоточенная на визуальной выразительности, в каком-то смысле ставит точку в размышлении о киноязыке, впервые прозвучавшем в «Полях памяти». Вообще, здание этого общежития служило вдохновением для нескольких важных работ, в том числе для моего фильма «Подземные воды» и для фильма «Комната / Форма» Исиды Наои – оба были сняты именно здесь.
Начиная с 2000-х годов интерес Тачибаны сместился с документального кино на анимацию. Эта форма настолько поглотила внимание этого сложного человека, что даже заставила его, наконец, выйти из дома – он забронировал номер в отеле и отправился в Хиросиму на международный фестиваль анимационных фильмов, который проводится в этом городе раз в два года. Можно сказать, это был период, когда Тачибана вновь посвятил себя созерцанию. Timetide – это работа, снятая возле Купола Гэмбаку, куда Тачибана отправился, чтобы скоротать время на фестивале. Фильм длится 70 минут, и на него было потрачено целых десять катушек 8 мм пленки – просто безумие! Я думаю, что эта работа – не что иное, как негативное последствие художественного образования в области кино. Студенты, занимающиеся искусством в классной комнате, все одинаковые – если вы не установите им крайний срок для окончания работы, они вообще никогда не найдут в себе силы остановиться. Этот фильм был с трудом завершен только благодаря тому, что его планировали показать в рамках события Cinema Train в Отяномидзу в 2007 году. Тачибане выделили в расписании такое время, чтобы в случае каких-либо проблем – а именно этого от него и ожидали – ущерб мероприятию оказался минимальным. Увы, результат был разочаровывающим. Наверное, уже в тот момент было ясно, что Тачибана сгорел, как спичка. Когда я обратился к нему по случаю показа «Ассоциации серебряных карандашей», он принес короткий метр под названием «Тени слов». Тогда она уже не произвела на меня впечатления, да и само производство 8 мм фильмов стало чрезвычайно затруднительным...
Сейчас Каору Тачибане уже больше 60 лет – в какой-то момент этот старик просто тихо перестал снимать. У него всегда был очень проблемный характер, из-за которого он многое потерял. Это правда, что он уйдет из жизни в каком-то недалеком будущем – и тогда, возможно, его значение как кинематографиста можно будет переосмыслить. Так кончается моя «Инструкция к пониманию режиссера Тачибаны Каору».
Ну, на этом всё.
***
Последние новости
Этим летом 100-летняя мать Каору Тачибаны скончалась от пневмонии. Прошлой осенью она перенесла ишемический инсульт, и во время шестимесячного периода реабилитации у нее возник конфликт с родственниками, так что, как говорят, в конечном итоге Тачибана сам ухаживал за ней и даже присутствовал при ее кончине.
Самому Тачибане перевалило за 70 лет, и он выглядит гораздо слабее, чем когда я видел его в прошлый раз. Его фигура стала более сгорбленной. Он ведет жалкое существование в престижной квартире в одном из переулков Харадзюку – лучше сказать, на настоящей свалке, забитой бесчисленными горами вещей. За прошедший год он поймал в своей комнате уже 11 мышей, и, когда я пришел, в квартире стоял запах зоомагазина. И комната, и сам Тачибана, находятся в состоянии чрезвычайной заброшенности, так что в ближайшем будущем, думаю, мне придется взять на хранение его пленочный архив. Возможно, спустя какое-то время эти фильмы удастся показать в Москве.
Кендзи Ониши