Festival de Cannes
Привилегированный доступ
Набережная Круазет с роскошными яхтами, несколько раз за день сменяемая красная дорожка, пальмовая ветвь из 24-каратного золота и прописанный в правилах вечерний дресс-код – пожалуй, таковы первые ассоциации к словосочетанию «Каннский фестиваль». Их набор, бесспорно, тривиален и не отражает политические проблемы и экономические трудности смотра, его сложную структуру и концептуальный базис.
Организаторы стремятся сократить углеродный след и расход коврового полотна, пытаются усилить гендерный баланс и сделать мероприятия более инклюзивными, однако в представлении широкой аудитории Канны остаются, в первую очередь, закрытым местом для наиболее привилегированных.
Это представление можно объяснить исторически: Каннский смотр возник не просто как локальная французская альтернатива Венецианскому конкурсу, уступавшему фашистскому давлению, – он возник как альтернатива всемирная, призванная продемонстрировать свободу искусства от гнета политики. На то же представление работает и официальное позиционирование фестиваля как события, ориентированного исключительно на профессиональную аудиторию, в результате чего зрительский доступ без аккредитации открыт лишь для нескольких внеконкурсных событий. Но можно допустить, что главной причиной подобного образа фестиваля является программа и ее информационное продвижение, сосредоточенные на громких премьерах маститых и известных режиссеров, фильмы которых подчас выглядят прямыми свидетельствами кураторского непотизма.
Воображаемый защитник Канн вряд ли будет согласен с подобным мнением и отметит, что в этом году фильмом открытия станет дебютный полный метр Амели Боннен «Уехать однажды» (Partir un jour, 2025), напомнит о триумфе Стивена Содерберга с «Сексом, ложью и видео» (Sex, Lies, and Videotape, 1989), а заодно бегло перечислит события последних лет: в 2024 году «Анора» (Anora) Шона Бейкера получил Золотую пальмовую ветвь, хотя на нее претендовали фильмы Фрэнсиса Форда Копполы, Пола Шредера и Дэвида Кроненберга; в 2023 «Анатомия падения» (Anatomie d'une chute) Жюстин Трие выиграла на фоне новых работ Кена Лоуча, Вима Вендерса и Уэса Андерсона; а в 2021 «Титан» (Titane, 2020) Жюлии Дюкурно опередил ленты Пола Верховена, Леоса Каракса и Апичатпонга Вирасетакула. И пусть отдельные решения явно отмечены тенденциозностью, факты будут на стороне защитника – Каннский фестиваль умеет отмечать новые имена. Впрочем, необходимо также признать, что эти новые имена по-настоящему редко представляют дебютантов и молодых режиссеров, не успевших еще зарекомендовать себя в индустрии, – как правило, у них уже есть некоторая история. Но настолько ли однозначно отношение организаторов к начинающим кинематографистам и настолько ли незаметно влияние последних на политику смотра?
Скандалы, интриги, наследования
Среди многочисленных инцидентов, сопровождающих историю Каннского фестиваля, есть одно беспрецедентное событие. А именно – отмена смотра в 1968 году, которая была спровоцирована 30-летними кинематографистами (назвать их начинающими было бы несправедливо, однако юношеский запал в действиях очевиден). В число провокаторов входили Жан-Люк Годар, Франсуа Трюффо, Клод Берри, Жан-Габриэль Альбикокко и чуть более юный Жан-Пьер Лео, требовавшие отреагировать на события Красного мая, которые разворачивались будто бы в параллельной мероприятиям в Каннах реальности. В то время как руководство фестиваля, по словам Станислава Лугового, старалось «игнорировать происходящее, продолжая подчеркивать "буржуазность и светскость"», кинематографисты призывали остановить показы и солидаризоваться с протестующими. На их призывы откликнулись как члены жюри, вышедшие из его состава, – Луи Маль (кстати, «рекордсмен» Канн как самый молодой режиссер-обладатель Золотой пальмовой ветви), Моника Витти, Роман Полански и Теренс Янг, так и участники конкурса, настаивавшие на исключении своих работ из конкурса, – Ален Рене, Милош Форман и Карлос Саура. Попытка последнего сорвать показ собственного фильма «Мятный коктейль со льдом» (Peppermint Frappé, 1967) и вовсе превратилась в иконографический акт сопротивления: режиссер повис на занавесе, пытаясь не допустить его открытия и последующей демонстрации. Результатом этой коллективной забастовки стало закрытие фестиваля за пять дней до его завершения и создание в 1969 году независимой секции «Двухнедельник режиссеров», в которой должны были быть представлены альтернативные основному конкурсу работы, свободные от навязанных организаторами рамок.
Не избежали скандала Канны и в 1994 году, когда 31-летний Квентин Тарантино представил «Криминальное чтиво» (Pulp Fiction). Аудитории этот год запомнился, скорее, благодаря дерзким жестам молодого режиссера, который сначала пытался пренебречь правилами дресс-кода, а затем и этикета, показав во время получения Золотой пальмовой ветви средний палец зрительнице, негодующей из-за выбора жюри. Однако для истории фестиваля участие Тарантино было более значимым.
Как принято считать (хотя и не всеми), его включение в программу стало результатом бойкота Канн американскими студиями-мейджорами, не согласными с европейской квотой Генерального соглашения по тарифам и торговле на фильмы, и превратилось в символ укрепления нового независимого кино из США в конкурсе. Кроме того, как утверждал в интервью Тарантино, его работы вынудили организаторов выпустить билеты со специальными предупреждениями об уровне жестокости. И хотя представители Канн не комментировали это заявление, а сам режиссер отмечал, что впоследствии подобные предостережения пропали, можно допустить, что их включение было бы весьма оправданным – возможно, тогда просмотр «Необратимости» (Irréversible, 2002) Гаспара Ноэ первыми зрителями, которые теряли сознание и выбегали с сеанса, был бы менее травматичным.
Впрочем, не всегда участие молодых кинематографистов в пересборке Каннского фестиваля сопровождается происшествиями, способными возмутить добропорядочную публику. Например, включение 21-летней Эль Фаннинг в состав жюри в 2019 году прошло безконфликтно, хотя это организационное решение сопровождали внешняя критика и неоднозначные заявления, в которых не учитывался многолетний, начавшийся в раннем детстве, опыт работы актрисы. Однако со стороны коллег и, в частности, Алехандро Гонсалеса Иньярриту, выполнявшего в том году функции председателя, подобных сомнений не было – наоборот, они подчеркивали важность приглашения Фаннинг. Именно ее взгляд, по словам Иньяритту, помог иначе посмотреть на представленные в конкурсе фильмы. Как известно, результатом такого пересмотра стало присуждение Гран-при «Атлантике» (Atlantique, 2019) франко-сенегальской постановщицы Мати Диоп, которая стала не только первой темнокожей режиссеркой, чей фильм попал в основной конкурс, но и первой победительницей в нем. Учитывая, что в тот год среди членов жюри была франко-сенегальская актриса Маймуна Н'диайе, сложно преувеличивать значение Фаннинг в принятом решении. При этом невозможно не заметить, что именно она регулярно отмечала «Атлантику» в интервью, сопровождая каждый комментарий новый характеристикой этого фильма.
«Кино завтрашнего дня» (?)
Краткий перечень приведенных выше примеров вынуждает признать, что Каннский фестиваль мало восприимчив по отношению к интервенциям молодых кинематографистов. Чаще можно услышать о скандале, быстро стирающемся из коллективной памяти, чем узнать о реальных трансформациях в структуре смотра. Однако уличить организаторов в полном отсутствии интереса к неизвестным ранее работам и персоналиям все-таки невозможно.
Так, в 2023 году в структуре Канн появилось отдельное направление под названием Cinéma de Demain, «кино завтрашнего дня», которое объединило сразу ряд инициатив. Начатые в разные годы и ориентированные на разные аспекты, они тем не менее имели одну цель – содействовать начинающим кинематографистам. Поэтому деятельность Cinéma de Demain было решено символически разделить на четыре стратегических направления: открытие новых имен, поддержка кинопроизводства, обмен опытом и нетворкинг.
Первое направление, связанное с поиском молодых авторов, реализуется с помощью конкурса короткометражных фильмов, программы La Cinef (до 2022 года имевшей более известное название Cinéfondation), в рамках которой демонстрируются фильмы из киношкол, и вручаемой с 1978 года за лучший дебют премии Золотая камера. Организаторы гордо перечисляют режиссеров, чьи имена стали известны благодаря этому направлению: Джим Джармуш, Джейн Кэмпион, Нури Бильге Джейлан, Джафар Панахи, Линн Рэмси, Стив МакКуин, Корнелиу Порумбою, Наоми Кавасе, Джессика Хауснер, Надав Лапид. Однако они не упоминают, что далеко не все из них были сразу отмечены и признаны. Наиболее отчетливо это отражается в логике номинаций и награждений Золотой камерой: так, ни «Крысолов» (Ratcatcher, 1999) Рэмси, ни «Милая Рита» (Lovely Rita, 2001) не получили ни одного приза – равно как и «Шоколад» (Chocolat, 1988) Клер Дени, «Роковая восьмерка» (Sydney, 1996) Пола Тома Андерсона и «Счастливые дни» (1991) Алексея Балабанова. Впрочем, отсутствие награды за лучший дебют – не показать будущего успеха: можно найти много материалов, в которых перечисляются вошедшие в историю фильмы, так и не ставшие победителями Канн (например: список не-победителей от Offscreen к 50-летнему юбилею фестиваля, небольшая подборка Кинопоиcка «неудачных победителей» или лист фильмов, которые заслуживали золотую пальмовую ветвь, от Empire). Кроме того, необходимо признать, что дебютные фильмы нередко получали альтернативные призы – например, «Элемент преступления» (Forbrydelsens element, 1984) Ларса фон Триера стал обладателем Большого приза высшей технической комиссии, «Красная дорога» (Red Road, 2006) Андреа Арнольд завоевала Приз жюри, а уже упомянутый «Секс, ложь и видео» и вовсе стал главным лауреатом конкурса.
Второе направление Cinéma de Demain, а именно поддержка кинопроизводства, осуществляется иначе. Здесь организуются серии творческих мероприятий для развития проектов на стадии разработки и с 2000 года работает специальное предложение Résidence, где режиссеры работают над собственными сценариями. Среди участников резиденции – Лукресия Мартель, Корнел Мундруцо, Мишель Франко, Ласло Немеш и Лукас Донт, которые подготовили здесь проекты фильмов «Святая девушка» (La niña santa, 2004), «Дельта» (Delta, 2008), «После Люсии» (Después de Lucía, 2012), «Сын Саула» (Saul fia, 2015) и «Девочка (Girl, 2018) соответственно. Кроме того, в рамках поддержки производства функционирует Short Film Corner | Rendez-vous Industry – форум, полностью ориентированный на многосоставный процесс производства короткого метра.
Форум участвует и в направлении обмена опытом за счет сопровождающей его работу программы мастер-классов, панельных дискуссий и встреч с опытными кинематографистами. Здесь же реализуется специальная программа для любителей кино от 18 до 28 лет «3 дня в Каннах», которая позволяет получить аккредитацию людям извне индустрии.
Кроме того, в рамках форума существуют специальные завтраки и так называемые «счастливые часы», содействующие направлению нетворкинга. На этих мероприятиях молодые кинематографисты могут обсудить свои текущие и будущие проекты с профессионалами индустрии. Другая инициатива New Producers Room связана с кооперацией начинающих продюсеров, которые, однако, уже имеют в портфолио, как минимум, два завершенных коротких метра. С 2005 по 2022 год функционировала программа The Atelier, которая помогала усилить финансирование проектов, однако с 2023 года она находится в процессе «переосмысления» своей деятельности. По всей видимости, остается лишь надеяться, что новый образ поддержки и нетворкинга будет найден, а вместе с ним и Канны станут чуть более открыты для начинающих кинематографистов.
Мария Грибова